1 день лета 704 года

   Одним из первых гостей в белом зале стал посол Мадлонга. Однако прибыл он вовсе не один, а с тремя слугами, и аж на двух каретах. Дело в том, что Мехмеду было поручено вручить подарок султана королеве, но он оказался таких размеров, что с его переноской кое-как справилось два взрослых мужчины. Вносить подарок в зал не стали. Сипах был уверен, что королева еще не объявилась, да и не зачем было устраивать цирк с вручением на паркетном полу.
   Посол хорошо знал этот зал, однажды мужчина тут был, а потому сразу устремился на галерею. Оттуда будет лучше видно, кто входит и выходит, а для Мехмеда это было важнее всего. Поднявшись с помощью слуги по лестнице, сипах, наконец, оказался там, где хотел. Вид с галереи открывался просто великолепный.
   Пожалуй, тут мужчине нравилось больше, чем где-либо в замке. Своей роскошностью белый зал напоминал послу о Мадлонге, о светлом городе Шаграме, а воспоминания о большой родине всегда успокаивали сипаха.

1 день лета 704 года
       Сегодня Амалия провела особенно много времени перед зеркалом, собираясь на бал. Это был первый вечер, когда она увидит канцлера, вернее, когда он, бывший любовник, увидит ее. Разрыв женщина пережила болезненно. Меньше всего она привыкла к тому, чтобы мужчины выкидывали ее из жизни как старую тряпку. Однако, на любое душевное переживание у Амалии было всего два ответа – новая тряпка или новый любовник. Если с первым проблем не возникло, то любовником женщина обзаводиться не спешила. Это должен быть кто-то особенный, кто-то, кто может вызвать зависть и заставить этого грубого напыщенного хама пожалеть, что так обошелся с ней. Амалия искренне огорчалась в последнее время, что в Мидарисе правит королева, а не король – заманить высшее лицо королевства в свои сети, а потом натравить его на канцлера было бы как раз кстати.
       Как бы то ни было, жизнь продолжалась. Проходя галереей, ведущей к Белому залу, Амалия ловила свое отражение в зеркалах и неизменно оставалась довольна. Черное платье с глубочайшим декольте заставляло белую кожу светиться, а алые губы выделялись на лице подобно ядовитому цветку. Женщина была наполнена яростной мстительной мрачностью и готова на самые сумасбродные поступки. Наконец, она достигла дверей Белого зала.
       - Амалия фон Трейс, баронесса Маранская, - герольд объявил ее имя, и Амалия вошла в зал.

1 день лета 704 года

   Спокойная ласкающая ухо музыка, монотонная речь немногочисленных гостей и приятный вид. Все это так успокаивало Мехмеда, что ему захотелось оказаться дома. Нет не в посольстве, а именно в Мадлонге, в своем имении, где его жена и дочь. Интересно как они там? Помнят ли еще о нем? Мысль оборвалась, из-за неожиданного появившегося мужчины. Он вдруг решил пообщаться с послом.
   -И вам добрый вечер, - улыбнувшись, произнес сипах, поворачиваясь к своему собеседнику. Да это был Патрик – придворный маг королевы, всегда почему-то раздражавший Мехмеда. Наверно из-за таких вот появлений неоткуда, ну и несколько резкой внешности.
   -Да даруют вам боги свою милость в новом году, - поздравил графа посол, но несколько нахмурился из-за заданного вопроса, - Вы знаете, у нас в Мадлонге люди мыслят несколько иначе, чем здесь. Вы видите в топях огромную опасность для султаната, да и всего мира, мы видим лишь очередное испытание, вставшее на пути у великого государства. Многие века Мертвотопье было землей некромантов, пройдет еще столько же лет и ничего не изменится. Уничтожить людей, жаждущих власти или знаний невозможно, не говоря о тех безумцах, что стремятся с помощью волшебства уничтожить мир. Солдаты Мадлонга прекрасно справляются со своей задачей и удерживают границы, но истребить всех инакомыслящих, пожалуй, невозможно.
   Взгляд Мехмеда вновь устремился на гостей в зале, что беседовали внизу. Тема Мертвотопья никогда не была любимой для сипаха, все-таки именно ему мужчина был обязан своей хромой ногой.

1 день лета 704 года

- Но тогда это испытание из очередного станет вечным. И если они...
Патрик не успел закончить, поскольку Джерад Морграйн несколько бесцеремонно встрял в разговор с довольно странной и совершенно не логичной речью. Издевается он что ли или хочет услышать от посла подробный отчет о военных достижениях Мадлонга. Как дипломатично, с ума сойти можно.
Желание тут же прочитать этому темному дворянину лекцию о науке и культуре Мадлонга, а заодно краткий курс элементарной дипломатии, было велико, но Магистр промолчал и даже в лице не изменился. Левая ладонь лежала на предплечье, в правой руке он чуть покачивал бокал и спокойно переводил взгляд с Морграйна на посла, ожидая реакции последнего.

Отредактировано Патрик (2009-08-13 23:55:48)

1 день лета 704 года

- Её Светлость, Великая Герцогиня, Флоренс Вирджиния Тинарр-ан! - громогласный голос герольда раздался среди мелодичной музыки и разговор уже собравшихся в зале.
Флоренс вошла с зал, как всегда с лучезарной улыбкой, блистая редкими драгоценными камнями и в оригинальном платье. Не зря же она прослыла первой модницей в королевстве, на таком балу нельзя было одеть что-то из обычного гардероба. Поэтому, после нескольких ссор с фрейлинами, которые ей подбирали наряд, она остановилась на этом темно-синем платье. Откуда родом ткань, она не знала, её подарил ей какой-то ухажер и наотрез отказывался говорить, где он раздобыл этот чудесный материал. Герцогиню до сих пор мучало любопытство, но спросить у кого-то другого было неудобно, как может случиться, что герцогиня сама не знает чего носит?
Флоренс легкой походкой прошлась по залу, приветствуя кивком тех, с кем была знакома и улыбкой, тех, с кем познакомиться еще не удалось. Ловко выхватив с подноса бокал шампанского, она глотнула немного, запоздало припомнив, что ей в таком положении пить нельзя.
"Тебе нужно отдохнуть от всех этих перемен, заняться чем-то привычным.", - вспомнив слова Бертрана, герцогиня мысленно махнула рукой на своё положение и осушила бокал шампанского. "Привычным так привычным.", - Флер на мгновение осмотрела зал, его еще не было.
"Наверное, это к лучшему...", - решила она и обратила своё внимание на музыку.

1 день лета 704 года

Музыка вселяла еще большую легкость и радость в душу герцогини. Где, где, а на балах она себя чувствовала как никогда свободно. Все правила этикета нисколько не утруждали её, ибо герцогиня знала, что с ними ей открыты каждые двери. И мужчины.
Но теперь, какие уж там мужчины... Кстати, вот и один из них.
Перед её взором предстал фаворит Её Величества - Родрик. Красиво-безупречный мужчина по представлениям Флоренс. Уж умела королева выбирать мужчин-фаворитов. Когда только Родрик появился при дворе герцогиня кусала от зависти ногти, а потом как то отвлеклась на других мужчин. Да и с Родриком они не часто пересекались, только на балах, когда тот пытался выделиться среди гостей. Вот это Флоренс и не нравилось. Она должна была быть самой красивой и все взоры должны были быть обращены на её, а не на какого-нибудь прихвостня королевы.
- О, вы так милы, Родрик, - снисходительно улыбнулась герцогиня, удивившись, почему вдруг фаворит первым делом подошел к ней. Обычно, он мелькал среди гостей, одаривая белоснежной улыбкой и оценивающим взглядом каждого, - с Амарохом вас, удачи в новом году.

1 день лета 704 года

- О, вы преувеличиваете,- улыбнулся Родрик в ответ на слова Флоренс.- Благодарю вас. Желаю вам того же, но в сто раз больше, миледи.
Действительно, не хватало действующих лиц, чтобы начинать подлинную игру. А так хотелось. Деланное спокойствие таяло с каждой секундой, оставляя за собой лишь бесшабашную радость. Как странно... Почему он вдруг стал испытывать такое страстное желание чем-то уязвить Кэрриган? Казалось бы, ведь вся текущая ситуация была его виной, но тем не менее сам Родрик так не считал. И не считал, что ему стоит виниться перед кем-то. Наоборот, срабатывал старый рефлекс, давным-давно вбитый учителем рукопашного боя - не давай противнику проявить инициативу, бей первым.
"И если хотите обидеть кого-то из власть предержащих не стоит размениваться на мелочи. Обижайте сразу и по крупному..."
Для начала – яркий повод.
Краем глаза фелис уловил движение на другом конце зала и слегка улыбнулся. Ну вот, теперь все на месте. Правда, далековато. Он ожидал, что Бертран при своей неизбывной любви к младшей сестричке постарается составить ей компанию. Ведь ресский посол прост как лом. Даже молоток тут не подходит, ведь и он состоит из трёх частей. Клинышек не забыли ведь?
Но это упущение поправимо. Плавным движением перехватить руку Флоренс, так чтобы со стороны не возникло и мысли в том, что Родрик пытается принудить миледи силой к чему-то. Сильно сжать пальцы на нежной ручке, чтобы вызвать боль. Короткий шаг в сторону, чтобы эта панорама была отлично видна Бертрану. И, разумеется, слова:
- Вы ведь не откажете мне в своём обществе… миледи,- четко выраженный взгляд и властный, хозяйский тон без тени сомнения в ответе. С недавних пор леди стала довольно истеричной, этого достаточно, чтобы вызвать яркую бурю эмоций.
"А почему именно Бертран?... Почему не Флоренс?..."

1 день лета 704 года

О боги! Этикет, чтоб ему... Джерад, как и его отец, терпеть не мог всех этих дворцовых правил, частенько забываясь. Однако, он надеялся, что это не доведет его до плахи, как родителя. Человек склонен видеть будущее в ярких тонах. К тому же у него было плохое настроение - присутствовать здесь в качестве диковинного предмета мебелировки и наблюдать постные лица с пустыми глазами людей, раздувающихся от осознания своего высокого положения, которое не более, чем мираж (пример короля, отца ее величества, наглядно это показывает, чтоб ему на том свете икалось самым нелестным образом) - последнее, что он хотел делать и видеть. Он бы с большим удовольствием заперся бы сейчас у себя в кабинете, выгнав слуг, влил в себя пару бутылочек "Крови Химеры", в пьяном угаре раскокал бы их об стенку и завалился в кресло с бессмертным сатиристическим трудом Эрикса Медея, казненного за предательство трона (на самом деле из-за высмеивания этого самого трона), закинув ноги на стол или подлокотник кресла без всяких этикетов и приличий. Но мы хотим, а судьба ставит перед фактом.
- Джерад Морграйн, варлорд Ее Величества, - Морграйн учтиво поклонился.
Нда... Господин посол ерничать не в настроении, а жаль, жаль... А вот к королеве Джерад относился со всем уважением - мудрая женщина она на самом деле заботилась о своем народе. Это была одна из причин, по которой он до сих пор держится в стане оппозиционеров, которых послал бы далекое путешествие, где нога человека не ступала, не давая себя раскусить. Впрочем в этой обязанности были и светлые стороны - войн сейчас не было, а этот риск привносил в жизнь хоть какие-то впечатления.

1 день лета 704 года

Право слово, Родрик слегка недооценил выдержку "принцессы". Видимо её личные проблемы еще не наросли в такой тяжелый ком, что погребали под собой и правила приличия, и здравый смысл, мать его. Впрочем сейчас это особой роли не играло, но… В Родрике каким-то образом взыграла давняя ревность к Фло, как к сопернице в «игре» с остальным столичным обществом, странным образом взращенная на текущей неприязни к Кэрриган. Поэтому он особо не задумываясь нанёс добивающий удар.
- А возникают некоторые сомнения в моих действиях, хм? Половина города уже прошла по этому маршруту. Впрочем,- Родрик разжал пальцы и выпустил руку аристократки.- Действительно, что это я? Нечего плодить ублюдков от неизвестно кого.
«И всё же… почему бы просто не всадить в грудь Флоренс лезвие стилета? Кэрриган зальётся ручьями слёз по сестричке. Разве не этого тебе хочется?»
Шепнул где-то в глубине гаденький голосок. Усилия его были тотчас задавлены, но всё равно оставили после себя неприятный осадок. Ведь мысли Родрика были большей частью эфемерны, и он сам понимал, что они основаны на абсурдной, призрачной надежде…

Отредактировано Родрик зу’Райн (2009-08-17 02:53:29)

1 день лета 704 года
       Двери Белого зала распахнулись и герольд объявил прибытие королевы и Лорда-канцлера. Смотря прямо перед собой, Кэрриган прошла к трону, правым плечом чувствуя, что Савалл не отстает ни на шаг. Королева опустилась на свое место, внешне бесстрастная, но все еще прокручивающая в голове только что разыгравшуюся сцену.

       Опираясь на руку канцлера, Кэрриган направлялась в Белый зал. Если бы она была мужчиной, она бы чеканила шаг так, что стук подкованных железом сапог гулко разносился по коридорам, но и бальных туфелек хватало, чтобы четкий перестук высоких каблуков отдавался от каменных стен.
       Королева была зла. Кэрриган давно позабыла те годы, когда окружающие люди могли безнаказанно унижать ее, пользуясь немилостью Дэбиана, и сейчас все внутри у нее плавилось и горело.  Алое платье и рубины на сегодняшний вечер – Кэрриган не видела, во что ее переодевали, но служанки каким-то непостижимым образом выбрали наряд, которой отражал бушующее внутри женщины пламя.
       Плохо было то, что через три минуты распахнутся двери Белого зала, и сотни глаз будут направлены на королеву, ловя малейшие изменения в ее лице. Кэрриган всеми силами своей души надеялась, что рыжий мерзавец не отважится показаться ей на глаза, потому что, если да…
       Королева резко остановилась, осененная идеей, и развернулась к своему спутнику. До дверей в бальный зал оставалось пройти несколько футов по коридору.
       - Граф, у меня есть к вам просьба. Ответьте на вопрос, не заскучал ли, по вашему мнению, барон Фицрой среди светской суеты, не хочет ли он размяться?
        Савалл с сомнением глянул на Кэрриган, опирающаяся на его руку. Зная характер королевы, он мог сказать, что у той на уме далеко не то, как сделать человечество счастливым. Да и поведение Ее Величества заметно изменилось по сравнению с утром, когда та находилась в приподнятом настроении. Сам канцлер пребывал в довольно бодром настроении, надеясь несколько отвлечься от дел на предстоящем рауте, хотя это еще никогда и никому не удавалось.
       Да и Феликс мало на что годился... Кто же настолько прогневал королеву?
       - Ваше Величество, вы же знаете, что если есть бутылка с подходящим содержимым, Фицрой не заскучает. Но, послушайте…
       Мягко сжав руку Кэрриган, лежащую у него на сгибе локтя, Савалл отстранился и отвел женщину к стене. Нагнувшись к лицу королевы, граф постарался заглянуть ей в глаза.
       - Я вижу, что с вами что-то случилось. Нельзя омрачать Амарох, начало года… Может, я могу вам чем-то помочь? На вас буквально лица нет.
       - Можете, мессир, конечно можете. – Кэрриган чувствовала, как голос из просто холодного становится ледяным, а взгляд неприятно колючим. Савалл знает ее детства и перед ним незачем носить маски. – Я не хочу, чтобы барон зу’Райн увидел сегодняшний рассвет.
      Кэрриган отвернулась от собеседника. Ей вовсе не хотелось, чтобы канцлер видел ее глаза. Заморозить внутри себя гнев, заморозить, подступающие слезы – она королева, а не крестьянская девка, которая вольна поступать, как ей хочется.
       - И я настоятельно прошу передать барону Фицрою, чтобы он в полной мере проявил все свои многочисленные таланты.
       Внешне Савалл никак не отреагировал, но в сердцах присвистнул. Нетрудно было догадаться, что может выкинуть расстроенная женщина. И тем более женщина оскорбленная. Тем более, если эта женщина – королева.
       Молча поклонившись, граф успокаивающе погладил руку королевы.
       -Будет сделано, Ваше Величество.
        В конце концов, барон ему никогда не нравился. Савалл не мог понять, как такой подонок вообще мог заинтересовать умную женщину типа Кэрриган. Да и Феликс развлечется.
        -Забудьте и считайте, что его уже нет.

       Скоро заиграет музыка и начнется бал, но, прежде, Кэрриган по традиции должна провести церемонию посвящения во дворянство.

1 день лета 704 года

Родрик успел удивиться - что же такое сказали аристократке его слова, из-за чего в её глазах поселился настоящий ужас. Задуматься об этом не получилось. Хлёсткая пощёчина на миг вымела из головы все мысли. А ответить ему помешало вмешательство Бертрана. Нет, он не собирался в ответ бить аристократку, слово дворянина. Это никак не вязалось с его представлениями о "красивом уходе". Однако извиниться так, чтобы оскорбить еще сильнее ему ничто не помешало бы. Но, как уже сказано, Бертран нарушил его планы.
Родрик поднялся с земли и стёр струйку крови, сочившуюся из разбитой губы. Ух ты, какая экспрессия. Иного и нельзя было ожидать от Тинарр-ана. И убить за это уже можно. Вот только не потянешь саблю из ножен - натренированный убийца прервёт эту попытку в тот же миг. Да и для стилета ресс стоит слишком далеко. К счастью фелис не был новичков в драках. Да и учили его когда-то.
- Предлагаете подраться на кулачках, как дворовой голытьбе, посол? - поинтересовался он с издевкой.- Впрочем, чего ожидать от сына выродка прирезавшего родного брата. Каково чувствовать себя сыном мерзавца, а, Бертран? Ну же, покажи себя во всей красе.
Спровоцировать противника. А натренированное тело, сейчас напряженно ожидающее схватки, сделает всё остальное. Ну же, покончим со всем этим фарсом.

"Аматерасу тебе в жены, Берт... Какая затасканная фраза. За такое издевательство над прекрасной драмой уже не жалко отправлять на тот свет, будь оно всё проклято..."
Удар Бертрана неожиданным не стал, да и не мог таковым стать. Только дилетанты смотрят в глаза противнику - ведь все движения зарождаются в груди. И Родрик это движение увидел. Вот только соревноваться с этим оппонентом в силе, для худощавого фелиса было всё равно-что пытаться остановить горный обвал божьей молитвой. Благородно, но глупо.
Родрик отшагнул в сторону, беря руку противника в жесткий захват левой рукой. Стилет скользнул в ладонь правой, и пальцы сомкнулись на прохладной рукояти. Резкий удар под открытую мышку противника, так чтобы клинок проник в лёгкое. Затем провернуть его в ране и с наслаждением наблюдать за тем, как Бертран падает на землю захлёбываясь кровью вмиг наполнившей развороченное безжалостным ударом лёгкое. Та картина, которую так жаждал увидеть Родрик.

Отредактировано Родрик зу’Райн (2009-08-17 21:06:47)

1 день лета 704 года

Женщина медленно шла по парку тяжело опираясь на трость. Она специально выбрала этот путь до Белого зала, нарушая тем самым этикет, но сейчас это мало волновало ее. Несколько дней она просидела в своем доме, раскуривая трубку, и теперь платила за это сильной головной болью. София надеялась, что эта небольшая прогулка чуть развеет ее, уймет боль и оттянет удовольствие лицезреть свет дартмурского общества во главе с кузеном, воспоминание о котором вызвало на бесстрастном лице женщины мстительную улыбку. Старый Пес  так и не понял, кто затягивает вокруг него сети. «И не поймет, - сладко шепнул внутренний голос. – Нужно быть только еще более осторожной, а играть реалистичней». София хмыкнула и приказала голосу заткнуться, не стоит недооценивать противника. Хищный оскал соскользнул с лица, его место заняла смущенная полуулыбка, несколько секунд она, словно зверек, покрутилась на губах устраиваясь поудобнее, но вот замерла, прирастая к лицу. Женщина вдохнула теплый, немного влажный, воздух летнего вечера и чуть быстрее зашагала по дорожке. Она наслаждалась одиночеством. Но одна она была недолго. 
Высокую, крупную фигуру мужчины она заметила издалека, благо тьма еще не успела полностью утвердить своего господства. Также, еще не увидев лица, она смогла оценить его неровную, пошатывающуюся походку. «Пьян? – чуть нахмурилась она, но присмотревшись внимательней  засомневалась,- Нет, тут что-то другое». Мужчина тем временем приближался. «Бертран Дэбиан Тинарр-ан», – наконец разглядела лицо женщина. Они не были представлены, но София была наслышана об этом родственнике Ворона, чтоб ему икнулось. «Рассейнд не мог прислать лучшего посла», - усмехнулся внутренний голос, женщина вновь попросила его заткнуться. Она склонилась в вежливом поклоне,  тем не менее, пристально оглядывая из-под опущенных ресниц мужчину.

Отредактировано София Коттер (2009-08-18 23:32:35)

Да, кольчуга хороший доспех - но только для рубки, для мечей - клинок скользит по звеньям, да и стрелы с их широкими наконечниками не проходят сквозь мелкое ресское плетение. Но для жала стилета доспех был уязвим. Об этом и думал Берт, продвигаясь к замковым воротам, чтобы не концентрировать внимание на хлюпающем дыхании.
На пути впереди возникла женская фигура, с тростью в руке.
"О, Боги, я надеялся, что никому не придет в голову бродить здесь среди ночи. Все-таки пришло".
Наскоро вытерев кровь с губ, сотник пострался идти поровнее, чтобы ничем себя не выдать. Поравнявшись с дамой, он ответно поклонился.
- Мое почтение, миледи.
Девушку он не знал, видимо, она появилась при дворе уже после того, как герцог покинул Мидарис.
- Бертран Дэбиан Тинарр, к вашим услугам. - представился Берт, чувствуя, как кровь опять собирается в горле. Хорошо хоть на черной одежде её не видно.
Он собирался уже откланяться и добраться таки до ворот, когда в сумерках плотной тенью нарисовался граф Тейрим-Левилль.
"И этот здесь..да что же такое..." - подумал Бертран, сглатывая кровяной сгусток и растягивая губы в подобии улыбки.
- Доброго вечера, граф. Сожалею, но мне немного нездоровится, боюсь, я не смогу присутствовать на приеме нынче вечером. Малость э... неосторожно повел себя с вишневой наливкой.
Он надеялся, что пьяненький ресс никого не удивит.

Отредактировано Бертран Тинарр-ан (2009-08-19 18:14:30)