Первый день лета 703 года
       - А что вы думаете на счёт герцогства Савалла?
       Только многолетняя привычка к уместному выражению лица позволила Амалии удержать легкую полуулыбку. Незачем было пугать ни в чем неповинного партнера злобной маской, которая норовила исказить черты женщины в ответ каждое упоминание Тейрим-Левиля с недавних пор. Баронесса только легким движением повела плечом – мол, ах, что за пустяки, - и снизу вверх заглянула в глаза Торнвальда.
       - Интриги, сплетни, награды… Мне все это так надоело, мессир. Все пустое, - женщине не впервой было незаметно опутывать кавалера тонкой нитью беседы, чем Амалия и занялась бы, если бы танец не разделил партнеров.
       Плавные движения дам в такт музыке – и вот уже пары перемешались. Амалия обернулась к своему новому кавалеру, стараясь унять легкое головокружение, и не удержалась от испуганно-разочарованного восклицания.
       - Мефит тебя побери, Савалл, - тихо, но отчетливо произнесла баронесса.
       Амалия рассматривала бывшего любовника, пытаясь вынырнуть из вихря чувств, разом поднявшихся в ее душе. Старая, до конца не избытая страсть, ненависть, память о пережитом унижении – все смешалось в головке баронессы фон Трейс.
       Изменился… Сбрил бороду с щек, а вид непозволительно цветущий. Взгляд Амалии выхватил глубокий шрам на щеке.
       - Зря избавились от бороды, герцог. Шрам вас вовсе не красит, - привычная, баронесса спокойно следовала за танцем, и только очень внимательный наблюдатель заметил бы, что движения женщины машинальны, лишены чувства и поэтому фальшивы.

-Доброго Амароха, София… не поделитесь, что уже успело случиться?
Чей-то знакомый голос вывел женщину из глубокой задумчивости. Она несколько раз моргнула и растеряно огляделась, гостей заметно прибавилось, а церемония, что выбила из колеи многих в этом зале, закончилась, затем посмотрела на свою собеседницу.
-Шарлотта, доброго Амароха, - она тепло улыбнулась кузине.
И вновь задумалась, сплетни, ее лучшие пособники, начали стекаться, стоило женщине только войти в залу. Очень скоро она знала обо всех событиях, что имели место быть на сегодняшнем вечере, правда, то и дело закрадывалось сомнения в их правдивости, ибо блистательное общество всегда тяготело к мелодрамам.
- Что случилось? Чудные дела творятся в нашем королевстве, чудные и страшные, - улыбка не сходила с ее лица, а вот взгляд стал мрачным. – Есть приятная новость, думаю, вам стоит поздравить брата с титулом герцога. Однако на другой чаше весов убийство светского хлыща.
Она внимательно посмотрела на кузину, ожидая реакции, но потом перевела взгляд на танцующие пары.

1 день лета 704 года

   Оборвавшийся разговор ни чуть не растроил посла, Джерад пожалуй сказал все, что мог, ну во всяком случае так думал сам Сипах. Ох уж эти молодые бароны… Как обычно решил Мехмед, когда Морграйн резко удалился. А события продолжали развиваться, после официальной части, где королева одаривала своих подданых землями и титулами, началась часть развлекательная. И наконец объявился Адиль, который как мог крутился и пытался разузнать, что же там внизу произошло.
   -Пока ничего не ясно, - на мадлонгском говорил слуга, - судя по всему убили баронетта Родрика зу’Райна, по слухам он был фаворитом королевы…
   -Кто убийца узнать удалось? – сразу спросил Мехмед.
   -К сожалению нет, - виновато ответил Адиль и отстранился, понимая что разговор с послом закончен.
   Двое общались достаточно тихо, музыка заглушала их голоса, но все же те кто стоял поближе, могли раслышать голоса и речь мадложан. Однако если бы они не знали языка султаната, то это было бесмыслено. Мехмед продолжил наблюдать за происходящем на балу сверху. Все таки танцам он был необучен.

1 день лета 704 года

   Скука и возможно недосыпание овладели Мехмедом, и того стало клонить в сон. Глаза Адиля бегали по лицам проходящих мимо людей, слуга был не просто хорошим секретарем, но и толковым воином, готовым в любой момент перерезать горло каждому, кто осмелится посягнуть на жизнь господина. Многие большие люди Мадлонга, а возможно уже и Мидариса, хотели видеть посла мертвым, что делало его привлекательной целью для разного рода убийц.
   Появление Янара впрочем не насторожило Адиля, он знал этого мужчину и опасности Мехмеду он не представлял.
   -Да хранят вас боги в новом году, - ответил на поздравления очнувшийся сипах, полностью обернувшись к своему собеседнику. Янар хоть и не был Старшим Визирем, да и не должен был, но обладал определенным стержнем характера, присущим всем вождям и лидерам. В Истории Мадлонга не редко бывало, что младшие братья убивали своих родственников, которые мешали занять им султанский престол, или же титул старшего визиря, а потому Мехмед вовсе не исключал возможности, что когда-нибудь Янар станет визирем.
   -Спектакль? – удивленно переспросил посол. Янар был еще крайне молодым и невоспитанным, но таким и должен быть воин, во всяком случае так считал сипах, - Поверьте, мой дорогой друг, Мидарийцы редко делают приятно своим гостям, особенно бесплатно.
   Сипах хитро улыбнулся, подшучивать над зазнавшимися жителями королевства было чертовски приятно. Однако…
    -Однако, не забывайте, что вы гость этого государства, проявляйте уважение к ее жителям и культуре, - хмуро подытожил Мехмед.

1 день лета 704 года

Самые уголки губ Янара поднялись, когда он заметил хитрую улыбку Мехмеда. Старый лис... Ему тоже видно наскучило происходящее, но в отличие от сына Визиря, в силу своего возраста он обладал большей выдержкой и терпением.
- Обещаю сделать все возможное, чтобы вам не пришлось за меня краснеть, сипах, - улыбнулся Янар, - К чужим культурам я всегда относился почтительно, жаль люди не всегда заслуживают того же.
Под галереей в танце кружились пары. Острый взгляд тренированного воина вычленил из толпы Савалла - старый интриган, опасный человек, очень опасный. И сильный. Янар презирал интриги, паутиной оплетающие людей, втягивающие в опасные игры. Но ум королевского канцлера заставлял с ним считаться. По светлой шевелюре легко можно было узнать Флоренс. Ему никогда особо не нравились светловолосые, светлокожие женщины - почему-то у Янара они вызывали ассоциации с белесыми личинками мух. А вот Джамалов вкус они удовлетворяли, как он сказал "экзотика". Мужчина чуть поморщился и поспешил отвести взгляд, который упал на королеву.
- Она красива, - тихо заметил воин, почему-то не сомневаясь, что посол поймет, о ком он, - Вы никогда не замечали, что подобные... хм... полукровки получаются очень интересными? Есть в них какая-то жемчужина... Что-то неуловимое, - Янар неопределенно повел рукой, - В ЕЕ Величестве чувствуется импульсивность - кровь сказывается.

Отредактировано Янар (2009-09-15 13:43:49)

1 день лета 704 года

Янар дернул уголком губ. По его мнению правитель не становился краше от того, что являлся собственно правителем. Урод, сев на трон, останется уродом, глупец - глупцом, трус - трусом. И от того, что перед ним гнут спины достойные и красивые люди наравне с такими же бездарностями, ничего не меняется.
- Что вы имеете в виду под домом? Родину, землю? Да, я скучаю по Мадлонгу. Я тоскую по своей земле. Разве могло быть по-другому? Для воина она становиться тем дороже, чем дольше он проводит время вдали от нее. Но по самому дому - ничуть.
Янар старался проводить как можно больше времени вне стен отцовского дворца - видеть довольные лица своих родственников было выше его сил. А еще он боялся сорваться раньше времени... Затевать все без должной подготовки было глупо.
- Хотя пожалуй я соскучился по сестрам.
Двух младших сестер он любил совершенно искренне. Молодые девушки подкупали своей непосредственностью и живостью характера. Янар даже уже успел купить близняшкам плоды здешнего народного промысла - куклы в народных костюмах, которые так и норовили всучить приезжим на базаре. куда он с побратимом заехал совершенно случайно.

Отредактировано Янар (2009-09-15 13:44:10)

1 день лета 704 года

   -Смею заверить вас, - сухо ответил Савалл, - что никогда я не изменил своим женщинам, чтобы там ни говорили.
   И на взгляд Савалла Кэрриган не была «брошенной женщиной». Фелис ее не «бросил», а банально изменил, чем и вызвал… неудовольствие.
   Разговор зашел совсем не в ту степь. Кэрриган давно уже не делилась переживаниями со своим советником, который некогда был еще и другом. Тот и не претендовал, исправно выполняя свой долг. Канцлер и королева могли дружно посмеяться над очередной нелепой трогательной сплетней, соединяющей их в дурацкой истории, но не более того. Откуда брались эти слухи, наверное, не знали толком даже демоны и Боги.
   Работа работой, а подобных бесед между Кэрриган и Савалла еще не было.
   Поклоны и смена партнеров.
   Савалл отпустил королеву от себя крайне неохотно, словно отец дитя из дому. Кому досталась высочайшая честь дальнейшего танца с Ее Величеством, герцог  увидеть не успел, так как понял, с кем выпало несчастье танцевать ему.
   Амалия.
   На ее счет Савалл никогда, даже в их лучшие дни, не обольщался. Так что и сейчас, услышав слова обиженной женщины, не удивился и не расстроился колкости. К баронессе он ровным счетом ничего уже не испытывал – ни претензий, ни злости, ни чего-либо еще.
   -Что ж, надеюсь, вас это порадовало, баронесса, - вежливо улыбнулся канцлер, поудобнее перехватывая тонкую ручку женщины, так что та практически полностью оказалась скрытой в его ладони.

1 день лета 704 года
   Время, оставшееся до смены партнеров, прошло в молчании. Кэрриган пыталась осознать, на кой она была так откровенна с канцлером, с которым по негласному соглашению они не сближались более, чем это необходимо было для работы, да и он сам, видимо, был немало этим удивлен.
       Музыка рассудила, что следующим партнером королевы будет Айрон. От отца к сыну – это могло показаться забавным, если бы Кэрриган сейчас была в состоянии оценить юмор. Айрона она видела не так уж часто и знала скорее по рассказам отца – тот был небольшим любителем светской жизни, однако, Савалл всегда упоминал о нем со сдержанной гордостью и любовью.
       Танец подразумевал общение, а Кэрриган не хотела, чтобы про молодого Тормендейла поползли слухи, что он попал в опалу, поэтому он через силу улыбнулась графу.
       - Нечасто вы балуете нас своим присутствием, Айрон.

1 день лета 704 года
   -Что ж, впору хвататься за голову, - вздернула брови Шарлотта, услышав о новом титуле брата. – Он этого давно боялся.
   Последовав примеру кузины, графиня обернулась к танцующим. Вскоре на глаза попался и брат, и племянник, что вызвало немалое удивление – Айрон редко появлялся на подобных раутах и зачастую с супругой. Раз сейчас Хлои не было видно, то, очевидно, они снова рассорились с благоверным.
   Вот новости об убийстве были тревожными. Такого еще не было, чтобы прямо в королевском замке кого-то убили. Кроме, конечно, печально известной ночи, когда была вырезана почти вся королевская семья. Так что если бы не положение, которое обязывало, Шарлотта бы присвистнула.
   -И кто же набрался подобной наглости?

1 день лета 704 года
       Кэрриган дотанцевала танец с сыном канцлера, расставшись с партнером чуть ли не с облегчением. Не то, чтобы Айрон был ей неприятен, но дурной настрой королевы, вкупе с хмурым выражением лица сына канцлера не делали танец незабываемым.
       Распрощавшись с графом Тормендейлом, Кэрриган стала высматривать сестру. На ней сегодня лежала еще одна неприятная обязанность – сообщить сестре об аресте Бертрана, чтобы взбалмошная девчонка не вздумала возмущаться тем, что ее «братца» засадили за решетку, и не испортила всю игру. Особых неприятностей Кэрриган от этого разговора не предвидела.
       Окликнув сестру, Кэрриган увела ее в нишу окна и, не медля, воплотила свое намерение.
       - Флор, нам нужно поговорить. Бертран совершил преступление. Родрик зу’Райн, не чужой мне человек, как ты знаешь, был убит несколько часов назад. По законам нашей страны монарх может лишить посла дипломатического иммунитета, если тот  совершит одно из семи тяжких преступлений, одним из которых является убийство аристократа, - Кэрриган остановилась, давая сестре осмыслить сказанное. – Бертран арестован. Я понимаю, ты все еще держишь в своем сердце образ мальчишки, что был нам когда-то другом, но прошу тебя, не совершай необдуманных поступков. Помни, что это сын человека, который убил нашего отца, твою мать. Всегда об этом помни.

1 день лета 704 года
       Чего меньше всего ожидала Кэрриган, так это того, что произошло. Сестренка побледнела и упала в обморок – снова! Это превращалось в дурную привычку и вызывало серьезные опасения о состоянии здоровья Флоренс… Конечно, беременность – это не болезнь, но по симптомам иногда очень похоже. Королева наметила себе на будущее приказать более тщательно следить за состоянием герцогини, да и наряды Флоренс пора было сменить. Корсет мог послужить источником проблем и здоровой женщине, а уж девушке в положении…
       Вокруг засуетились. Кэрриган спиной чувствовала косые взгляды и слышала отовсюду перешептывание светских крыс – недолго, ох, недолго удастся сохранить в тайне неподобающее положение великой герцогини.
       Королева жестом подозвала слуг – Флоренс бережно уложили на носилки и  понесли в ее личные покои. Прежде чем последовать за сестрой, Кэрриган подозвала распорядителя бала и шепнула ему пару слов. Королева не хотела, чтобы ее уход сопровождался какими-то церемониями и вообще был немедленно замечен.
       Флоренс, все еще в бессознательном состоянии, Кэрриган, решительно шагающая рядом, и Марла, небольшой процессией покидали бальный зал. Уходя, Кэрриган гадала, почему известие о Бертране так подкосило сестренку. Виной здесь слабое здоровье, корсет и духота или же здесь кроется нечто большее…

---> Покои Флоренс ---> Королевские покои

1 день лета 704 года

София улыбнулась реакции Шарлотты на новость о новом титуле брата. Что-то из далекого детства в ней проснулось, гадость хоть и маленькая, а как приятно. Тень тревоги при упоминании об убийстве. Да, воспоминания о смуте еще сильны, а убийство на балу в честь нового года наводит на весьма неприятные мысли, заставляя  строить невеселые предположения.
- Поговаривают, что ресский посол, - София задумалась. – Как же его зовут… ах да,  Бертран Дэбиан Тинарр-ан, так, кажется. Но я, к сожалению, а может и к счастью, не была свидетелем этих событий, посему ни подтвердить, ни опровергнуть их не берусь.
Бал подходил к своему завершению, кое-кто начал уже покидать пределы Белого зала. Плохо. Шарлотта очень не вовремя обратила внимание на свою кузину. Пора было оставить ничего не значащий разговор и перейти к тому, зачем она вообще выбралась на этот скучнейший раут.
- Ну что ж, Шарлотта, позвольте мне вас оставить, - София вежливо поклонилась кузине. – Еще раз с Амарохом вас. До свиданья.
Она не стала дожидаться ответа женщины, полагаясь на то, что та вполне удовлетворится ее любезным прощанием, а быстрый уход спишет на излишнюю эксцентричность, которая в тесном родственном кругу простительна.
Впрочем, даже если кузина захочет последовать за ней, потрудиться придется изрядно. София мастерски научилась превращаться в юркую и незаметную серую мышку. Женщина смешалась с людьми, следующими к выходу.
Коридор, ведущий прочь из Белого зала, был полон народу: королева покинула своих подданных и для многих это стало сигналом к медленному, чинному отъезду из дворца.  София тяжело вздохнула, заговорилась она с кузиной, хотелось, чтобы свиделей было как можно меньше, но мы предполагаем, а его величество случай располагает. Что ж делать, придется работать в таких условиях.
София дошла до места разветвления коридора вместе с двумя немолодыми женщинами, за которыми прочно утвердился титул самых больших сплетниц Дартмура. Тут она словно бы невзначай сунула руку в карман, в котором лежал носовой платок и нащупала уголок, где были вышиты ее инициалы. Нащупав, она сковырнула их и извлекла кисть из кармана, между пальцев у женщины было зажато вещество, которое любят называть «порошок ночной тьмы». (Однако «порошком» сие вещество можно было назвать лишь номинально, по своей структуре оно скорее походило на липкий пластилин). Эти манипуляции собеседницами графини остались незамеченными, они как раз перешли к обсуждению нарядов дам на сегодняшнем вечере. Осталось сделать совсем ничего - незаметно бросить нити «порошка» в ближайший факел, что тут же и было проделано. К сожалению Софии вновь не повезло, первая попытка оказалась неудачной, нить не долетела до факела, зато вторая прошла успешно. Факел раздраженно плюнул огнем, словно подавившись, и через секунду весь нижний этаж дворца утонул во тьме. Со всех сторон послышались удивленные, испуганные вскрики, несколько особенно нервных дамочек окрасили картину заливистыми визгами, но Софии было не до них.  «Порошок» был очень хорош, он поглощал весь видимый свет, погружая в абсолютную тьму, но была у монеты и другая сторона: он вызывает сильные галлюцинации, правда не сразу, но эффект ускоряется, если те, кто вдыхает его, принимали до этого алкоголь. Но запаху нужно время, чтобы распространиться, поэтому София со всех ног побежала по коридору. У нее было в запасе около пятнадцати минут, потом нужно было вернуться и потушить факел, женщина надеялась, что до этого момента никто с ума сойти не успеет. Ориентироваться в кромешной тьме Софии помогало то, что она несколько месяцев готовилась к этому дню. Дошло до того, что женщина высчитала количество шагов, которые ей необходимо совершить. «Так… сейчас будет поворот, пять  шагов и дверь с левой стороны». Она резко затормозила, и вытянула руки перед собой, нащупывая дверь. Ее расчеты оказались верны, руки нащупали ровную лаковую поверхность двери кабинета начальника темпларов. «Фух…» - выдохнула София, теперь оставалось самое важное. Хозяина кабинета сейчас не было на рабочем месте, совсем недавно ему доставили небольшую записку из дома, в которой сообщалось, что его молодая жена, которая носит под сердцем долгожданного первенца, почувствовала себя нехорошо. Тень сработал великолепно. София довольно хмыкнула, зелье, что было добавлено в еду, ни матери, ни ребенку вреда не принесет, однако поволноваться заставит изрядно. Но ей стоило торопиться.
За мгновенье до того, как рука коснулась ручки двери, женщина сплела иллюзию. Заклинание, придуманное еще в стенах Академии, встраивалось в структуру стандартных охранных чар, и они переставали распознавать заклинателя как чужеродный элемент. Все бы было просто замечательно, но у Софии никак не доходили руки, чтобы довести эту иллюзию до ума, поэтому время ее было очень ограниченно, чары действовали всего пять минут. Еще заклинание, чтобы открыть дверь, и вот София внутри кабинета. Так как дверь была плотно закрыта, «порошок» не смог полностью поглотить все источники света, одна свеча все еще горела. «Какая удача, возможно, бумажку красть и не придется». Женщина подбежала к большому дубовому письменному столу и стукнула тростью по левой ножке, открылся потайной ящик.  Нужный листок лежал третьим. «Три минуты!» – София схватила подсвечник, с единственной горящей свечой, притягивая его ближе к себе, и впилась глазами в бумажку. Закрыла на мгновенье глаза, губы беззвучно зашевелились, открыла, сверилась, кивнула. Бумаги вновь уложены в потайной ящик, свеча заняла свое место. Женщина выскочила из кабинета за мгновенье до того как чары развеялись. Выдохнула, прижалась к двери, пытаясь успокоить бешено стучащее сердце, но расслабляться было еще рано.
И снова сумасшедший бег по коридору, на этот раз ориентироваться было легче, помогали людские голоса и отвратительный, резкий запах «порошка». «Успела!» Тростью сбила факел со стены и затоптала черный огонь. Мгновенье потребовалось, чтобы на этаж вернулся свет, за это время София успела отскочить от факела и пробежать чуть дальше. Кода свет вернулся, крики раздались вновь, но на этот раз в них слышалось облегчение. София выдохнула, прислонилась спиной к холодной стене и сползла вниз, все-таки она была в самом эпицентре событий, запах должен был добраться до нее одной из первых. Кто-то помог ей подняться, женщина не обратила внимание на сердобольного, который поспешил усадить ее на диванчик.
- Больше никогда ноги моей не будет на подобных раутах! – жаловалась кому-то София, ей так усиленно подсовывали под нос нюхательную соль, что она уже устала отмахиваться. – Королевский дворец вроде бы, а должной безопасности обеспечить не могут!

Отредактировано София Коттер (2009-10-03 23:34:17)