Пятый день первой игровой дюжины 60 день весны 703 года

===> Отрадное. Волчья Падь. Племя Старого Коршуна

Ардис придержала усталого жеребца, приотстав от брата, чтобы позволить ему договориться о постое. Айхе раздраженно хлестнул хвостом, но он был слишком утомлен, чтобы одновременно соперничать и с Туманом – дымчато-серым конем Ясеня, ушедшим вперед размашистой рысью, и с хозяйкой, уверено сдерживающей его порывы.
Величавый, сумрачный лес хранил еще ночную прохладу, и утреннее солнце, что пробивалось сквозь высокие густые кроны яркими, трепетными бликами, не успело обсушить капли росы с высокой, сочной травы. В разноголосый хор птиц уже вплетался далекий восторженный крик петуха, звонкий смех и звуки свирели. Однако Ардис не чувствовала радости от приближения к Искоростени. Ей и в Отрадном-то было неуютно, а здесь…
Чувствуя настроение хозяйки, игреневый жеребец перешел с легкой трусцы на шаг, а там и вовсе остановился, потянувшись к молодым листочкам на ветвях ольшаника. Ардис не обратила на это никакого внимания, безвольно уронив руки на холку коня. Айхе  сошел с топы и неторопливо побрел, сам выбирая себе дорогу.
«Зачем я здесь? Лишь душою маяться, да во снах тревожных метаться… Что за праздник, коль он не в радость? Заразил меня тоскою Хозяин ясноглазый… Где же ты, отчего молчишь? Далеко…»
Невеселые размышления были прерваны легким шорохом. Из кустов, обрамляющих берег ручья, выскочил крупный пегий пес, ощерился зло. Айхе тонко заржал и, приученный встречать грудью волка, рысью пошел вперед высоко вскидывая передние ноги. Ардис едва успела осадить коня.
Удивленная, она разглядывала пса. В Отрадном и дверей-то не запирали, не то, чтобы сторожевых псов держать. И то, что зверь, людьми выращенный, на них же и натаскан был, было для Ардис потрясением. Все собаки в родном поселении разве что на зверя дикого агрились. И ладно бы на границах, а то здесь, в сердце Осеннего Леса, где чужих не бывает и каждый на виду, как на ладони.
Ардис тронула коня, не обращая более внимания на брешущего пса, и выехала на берег ручья, усыпанный мелкими камешками, чисто обкатанными неутомимыми водяными струями. Сумрачно, без улыбки, посмотрела на стройную, гибкую девушку, хотя была рада, что первой, кого она здесь встретила, была соплеменница. Да и повод появился задержаться, да выяснить, отчего на гостей прибывающих собак здесь спускают.
- Здравствуй, Хельга, – Ардис чуть кивнула, но спешиваться не торопилась – ноги коня были мокрыми от росы до самого брюха, - Кто же тебя в лес в рань такую выгнал? Иль привечают в Искоростени гостей без радости? Или не верят уж пришлым настолько, что собаками травят?

Отредактировано Ардис Вельд (2009-07-05 23:12:55)

Пятый день первой игровой дюжины 60 день весны 703 года

Хельга прижала к себе пса, и тот мигом утих. Да и не удивительно. Вспомнилась Ардис, как года три назад маялась она, не зная, куда пристроить молодую кобылку. Больно норовом та была несподручна. В Отрадном предпочитали лошадей спокойных, непугливых, да хорошо выученных, и к работе привычных. А  Злоба (ох, не даром кличка к кобылке прилипла) добрым нравом не отличалась, упряжь не жаловала.
Ардис любила каждую из своих лошадей, как зверь свое дитя любит, а о нерадивом душа больше болит. Родилась кобылка совсем белой, что серебром покрытая, к двум годам зазолотилась боками, и статью удалась, да сладу никакого с ней не было. А к Хельге потянулась, словно родную душу почуяла.
- Что ты, Ардис! Это Вой на коня брешет твоего, они же в Солнцевороте их не держат, вот пес меня от незнакомого зверя и защищает - твой Айхе-красавец вон какой здоровый, большой... Вой и на Злобушку мою рычит. А в лес я сама пошла, трав вон собрать, тишину послушать. Красиво же...
Ардис невольно улыбнулась. Слабиной были кони, но с этим она ничего поделать не могла, сердцем таяла. Она все же спешилась, пустила усталого жеребца к воде.
- Тумана брату отдала. А в Айхе – кровь дурная, учить его еще, да учить.
Ардис подошла к воде, присела, лицо ополоснула и несколько глотков из пригоршни сделала. От ледяной воды заломило зубы, но и усталость отступила. Загляделась, как капли с пальцев срываются – в каждой солнечная искра живет. Живая вода, да за ней мертвую вспомнила, помрачнела.
- Ты на праздик? – улыбнулась Хельга, - Или по делам приехала? Сегодня у кузнеца вечерничать собираются. Пойдешь? И брата зови, может и приглянется красавица какая, он у тебя мужчина видный, а все один ходит.
Ардис стряхнула капли с пальцев, поднялась, отогнала от воды вознамерившегося искупаться жеребца – не дело воду конями мутить. Оглядела ладную фигурку Хельги (у самой-то никогда такой не будет – и в плечах и в бедрах узковата, потому и изгибов таких, мужскому глазу приятных, и в помине нет), тряхнула гривой черных волос, рассыпав по плечам непокорные пряди:
- А зачем Ясеню чужих красавиц искать? У нас и свои не хуже.
Ох, и страшно было Ардис думать о времени, когда брат в дом жену молодую приведет. Так страшно, что кровь вскипала, стоило подумать, что не сойтись никогда ей с невесткой. Но из всех бед лучше бы выбрать меньшую. Лучше уж свою, веселую и ласковую, как Хельга, чем чужую да незнакомую.

Отредактировано Ардис Вельд (2009-07-07 10:26:11)

Пятый день первой игровой дюжины 60 день весны 703 года

Ардис все отогнала жеребца от ручья, опустилась на колени подле дерева, под которым пристроилась Хельга, приняла хлеб из ее рук, кивнув благодарно. Отщипнула кусочек. Есть не хотелось. Тело сладко ныло усталостью. Под едва затянувшимся шрамом от волчьих клыков болезненно пульсировала кровь. Наспех перевязанная рана не беспокоила ее в дороге, но ткань, пропитанная водою черного омута, давно высохла, да и не простиралась сила Хозяина так далеко.
«Интересно, много ли люду из Отрадного приехало? А ну как и Велад здесь? Опять мне по углам хорониться…»
Не любила Ардис Велада, дичилась. Хоть и не понять сторонним отчего. Парень – женихам на зависть, невестам на радость. И высок, и строен, волосы снега белее, глаза синие, смешливые, дерзкие, да и за словом в карман не полезет. Сколько сердечек девичьих в родном поселении по нему сохло и не счесть. Сам все перебирает да отшучивается. А что шрам давний на виске, да прядь от него седая, так то в светлых волосах и незаметно.
С ветки вспорхнула беспокойная птица. Ардис мотнула головой, выбрала из длинных волос чешуйки коры, да какие-то мелкие веточки, вполслуха слушая щебетанье Хельги.
«А ведь и впрямь – словно птаха летняя. Вон голосок звонкий, что ручей звенит…» - глянула на соплеменницу украдкой, из-под длинных ресниц, сама не ведая, откуда вдруг образ такой взялся, - «Вроде и поет беззаботно на рассвете, да день в хлопотах…»
- Ардис, а оставайся у нас с тетушкой на праздник. Места много, да и веселее будет!
- Ясень о постое договариваться уехал. А уж куда определит, то мне неведомо. Может и к вам, коль никто против не будет.
Ардис легла на траву, у открытого берега уже от росы просохшую, положила устало голову на сгиб руки, попросила вдруг невпопад:
- Хельга… а спой что-нибудь…

Пятый день первой игровой дюжины 60 день весны 703 года

Ардис чуть повернула голову, уткнувшись лицом в сгиб руки. Глаза жгли непрошенные слезы. Но никто уже много лет не видел ее слез, а кони были не в счет.
- Хорошие песни у тебя. – Голос звучал глухо, чуть хрипловато.
Плечи вздрогнули, как у маленькой девочки, но уже через секунду она села, собрала все, что не доели, завернула в тряпицу, положила в корзинку Хельги.
- Ардис, - вдруг спросила Хельга, - А тебе никогда не казалось, что твое место не здесь? Что ты родилась и предназначена для чего-то другого?
Ардис глянула на девушку сумрачно, не улыбаясь, но и не пряча резко потемневших глаз, долго молчала, привычно покусывая сорванную травинку.
«Не тебе ли предназначена, Хозяин ласковый? Знать, родилась поздно и умру не ко времени. Но мне-то ладно - запретными тропами бегала, а тебя-то что гложет, птаха летняя?».
Тряхнула гривой черных волос. Надо бы к Источнику сходить, может, душа успокоится.
Так и не ответила, поднялась с холодной еще земли, потянула Хельгу за руку, принуждая встать:
- Вставай, застудишься, нельзя сидеть долго. Да и солнце высоко, хватились тебя, поди, уже. Ясеня найти надо. Может и впрямь, с тетушкой твоей сговоримся.
Ардис подозвала жеребца. Взглянула на босые ноги Хельги, чуть качнула головой, кивнула на широкую спину Айхе:
- Забирайся.
Подтолкнула настойчиво девушку к коню:
- Давай же.

75 день весны 703 года

После полудня

Ардис соскочила со спины Айхе и пустила коней к воде. Дни в Искоростени стали нелегким испытанием, но она быстро нашла себе занятие, позволяющее исчезать с рассветом и приходить затемно. Здесь не держали лошадей, а коней, на которых приезжали ее соплеменники, набралось не так уж и мало. По началу их ставили во дворах, но приспособленных мест в Искоростени для лошадей предусмотрено не было просто в силу того, что их здесь не держали.
Ардис выгнала Айхе и Тумана за околицу, подыскав подходящую поляну близ поселения, и довольно быстро все лошади из Искоростени перекочевали в небольшой табун. Ардис намерено гоняла коней на водопой вниз по течению ручья, довольно далеко от того места, где брали воду селяне. Лошадям необходима была хорошая пробежка, а своих коней Ардис привыкла держать в хорошей форме.
Она села на траву, наблюдая за тем, как лоснящиеся, холеные лошади вошли в воду, поднимая тучу искрящихся на солнце брызг, как потемнела намокшая шкура Айхе, став почти черной, в то время, как на крупе лежал привычный золотистый муаровый узор светлых пятен.
Айхе, стоя по брюхо в воде, злобно взвизгнул, норовя ухватить Тумана за холку. Меж жеребцами давно шло соперничество за лидерство в табуне. Дымчатый конь Ясеня был сильнее, старше, спокойнее и мудрее. Ардис обучала его два года вместе с другими лошадьми и любила всем сердцем. Ее нынешний питомец, Айхе, несомненно, обладал великолепными задатками, но ему предстояло еще многому научиться. И она рассмеялась, видя, как Туман прянул в сторону, и игреневый красавец, попав передними ногами в небольшой омут, окунулся в воду чуть ли не с головой. Это резко охладило его пыл, и инцидент был исчерпан.
Отсмеявшись, Ардис вновь помрачнела, невольно вернувшись мыслями к разворачивающемуся нынче в Искоростени действу. Волей-неволей, но ей придется пойти на праздник, надев единственное белое платье, в котором она чувствовала себя так неловко еще и потому, что оно еще больше оттеняло смуглую кожу, намертво схваченную загаром, ибо большую часть своей жизни она проводила не под сумрачным пологом вековых деревьев, а на открытом прямому солнцу выгоне.
Ардис сорвала стебель стелолиста, уже выбросившего несколько колосков, куснула задумчиво, ощущая горечь молочно-белого, вязкого сока. Брат в последние дни был слишком занят, да и на празднике, скорее всего, ему будет не до нее. Во многом Хельга была права. Ясень девушкам нравился. Увлекут, закружат. Но, быть может, оно и к лучшему. Можно будет ускользнуть незаметно, а ночи теперь теплые, ясные.
Холодные брызги на коже заставили Ардис отшатнуться. Айхе еще раз тряхнул мокрой гривой и ткнулся мордой ей в плечо. Туман тоже вышел из воды и стоял в нескольких шагах, высоко вскинув точеную голову, чутко прядая ушами. Его странного оттенка лиловые глаза смотрели на игреневого с мягкой укоризной.
Ардис ухватилась за мокрую гриву Айхе, и жеребец с готовностью вскинул голову и шагнул назад, поднимая хозяйку с земли. Девушка провела ладонью по мокрой спине коня.
- Ну и как мы поедем? – невесело поинтересовалась она, прекрасно понимая, что вернуться верхом на Тумане – значит нарушить хрупкое равновесие, воцарившееся в табуне, где каждый конь знал свое место и своего хозяина. В отличие от большинства лошадей больших городов, кони баров хранили почти собачью преданность своим хозяевам и крайне редко переходили из рук в руки. Коня себе выбирали обстоятельно, согласуясь с нуждами и потребностями, либо возлагали эту обязанность на Ардис, которая приучала лошадь к упряжи и учила тем навыкам, которые были надобны.

Отредактировано Ардис Вельд (2009-07-31 13:29:32)

75 день весны 703 года

далеко за полдень

- Ардис! Я тебя уже полдня ищу. Думал, не уехала ли ты под шумок, соскучившись по своим лошадкам, но вижу, что ты и здесь нашла себе компанию по душе.
Ардис повернулась к брату с сияющими от радости глазами. Даже себе она редко признавалась в том, что безумно скучает по единственному близкому и родному существу, до ноющей боли в груди, до глухого, почти неподвластного воле, желания выть темными беззвездными ночами. Улыбнулась беспечно, почти по-детски, но тут же улыбка угасла.
«Искал?...»
- Случилось что-то? Что за надобность срочная?
Ясень шагнул ближе, глянул печально, так, что сердечко сжалось тоской беспричинной.
- Неужели и тебе Амарох не в радость? – сказал он, грустно улыбнувшись.
- Не в радость, - кивнула Ардис. Она никогда не лгала, лишь о многом умалчивала. – Да ты и сам знаешь. Хороводов я не вожу, песен не пою, с парнями не милуюсь, сплетнями не пробавляюсь. Чужды мне такие забавы, да и я тут никому не мила.
Ардис повернула лицо к солнцу, которое уже давно перевалило за полдень, прикрыла глаза, так что на черных ресницах заплясала радуга. Где-то в сумрачной глубине леса, что подступал к самому берегу ручья, пели невидимые птицы, и эхо далеко разносило их голоса. Ветер трепал кроны деревьев, шептал что-то неуловимо-нежное. Уходить не хотелось.
Ардис встрепенулась:
- Идем. День к вечеру катится, в Искростени, наверняка, уже и столы накрыли. Обо мне не вспомнят, а тебя хватятся. Не гоже это… Да и переодеться мне надобно.
Ардис чуть нахмурилась, глядя на коней, по узкой тропе потянувшихся к селению вслед за неугомонным Айхе. Лишь Туман стоял спокойно, глядя на хозяина с безграничным терпением. Ардис щелкнула резко и громко, заставив коней сорваться в галоп. Через секунду небольшой табун исчез в тени деревьев.
Она с улыбкой пробежалась тонкими пальцами по морде дымчато-серого коня, по высветленной до льняного блеска гриве, повернулась к брату:
- Подвезешь?

===> Искоростень

Отредактировано Ардис Вельд (2009-07-31 13:28:23)