2-ой день лета 704-го года

--->Королевские покои

   Савалл подошел к кабинету и устало навалился на дверь. Замок только-только начал просыпаться, так что канцлеру удалось подняться к своим покоям никого не встретив. А вот на пороге его ждал Сильвестр, привыкший, что в это время канцлер уже не только проснулся, но и успел вернуться с тренировки, и теперь готов к разбору дел. При виде начальника в столь непривычном состоянии, секретарь явно удивился, но счел за лучшее ничего не говорить. Канцлер же, поняв, о чем думает подчиненный, раздраженно передернул плечами и достал ключи, чтобы отпереть дверь.
   -Мои поздравления с титулом герцога, - искренне поздравил Сильвестр, но сник под мрачным взглядом.
   Пройдя к столу, Савалл отодвинул массивное кресло, чтобы сесть, однако остался стоять, барабаня пальцами по темной резной спинке. Все шло вкривь и вкось. Гарнер смотрел на герцога с ожиданием, к которому примешивалось и некоторое опасение: явился утром, с приема ушел незаметно, теперь же, кажется, пребывает не в себе…
   -Вот что, господин Гарнер, велите, чтобы принесли пожра… простите, завтрак, - Савалл задумчиво потер щеку с отросшей щетиной, уныло глядя прямо перед собой.
   Секретарь поклонился и вышел на поиски мальчика-слуги, чтобы тот принес еду. Савалл же, некоторое время постояв, направился в ванную, чтобы хоть как-то привести себя в порядок.
   Из зеркала на него смотрел растерянный мужчина с тенями вокруг глаз. А Савалл не привык чувствовать растерянность и, что важнее, ненавидел это чувство. Плеснув в лицо холодной воды, герцог оперся руками о раковину, так что с лица и мокрых волос падали тяжелые капли.
   Вот сапогами в него еще ни разу не кидались, этот эпизод, пожалуй, даже оскорбил канцлера. Он представить себе не мог подобной сцены, тем более в исполнении королевы. Как всегда, крайний. А что следовало сделать? Изобразить, будто бы ничего не было и оно с королевой всю ночь играли в шашки на щелбаны? И, насколько Савалл знал женщин, его основная ошибка заключалась в том, что он первый заговорил на тему «ничего не было».
   Выбрив поросшие щетиной скулы, он насухо вытер лицо и вернулся в комнату, где натянул свободную полотняную «домашнюю» рубаху. В кабинете же уже ждал завтрак, сервированный самым неподобающим для дворца образом – всем было известно о нелюбви канцлера к излишней вычурности и поэтому, если тот ел в одиночестве, подавали еду на простом большом деревянном блюде. Сегодня на нем лежал хлеб, сыр и запеченное мясо. Рядом дымился чайник.
   Усевшись в кресло возле низкого стола, Савалл указал Сильвестру на диван, стоящий напротив. Тот снова поклонился и сел.
   -Перестаньте уже ждать разрешения и кланяться наконец прекратите.
   Бедный секретарь вжал голову в плечи и принялся что-то лепетать, кажется, извинения.
   -Прекратите, Сильвестр, - отмахнулся герцог, разламывая пополам буханку свежего хлеба. – Вы завтракали? Да? Ну и чудесно, тогда докладывайте.
   Гарнер покопался в бумагах и, разложив их по порядку, стал излагать. Для Савалла же сейчас работа была спасением.
   -Бертран жив, ваша светлость, господин Эленхайм подоспел как раз вовремя. Также он передал, что посол велел его воину, кажется, Ассе, «опоясываться».
   -Так «кажется» или «Ассе»? – раздраженно огрызнулся Савалл.
   Полистав бумаги, Сильвестр уточнил:
   -Ассе.
   -Дальше.
   -На приеме никто из агентов никакой крамолы не услышал.
   -Ну и чудно. Лучше давайте вернемся к Бертрану. Что с сотней?
   -Пока все тихо мессир. Вроде ночью были какие-то оры, но ничего серьезного.
   -Пусть за старым домом Тинарр-анов наблюдают день и ночь. Если кто-то выходит, я хочу знать, кто это и куда он идет. Ясно? И где Фицрой? Вчера он и эта фелиса из Делимпорта так и не появились… Ладно, черт с ними. Объявится еще.
   В два длинных глотка Савалл осушил кружки дымящегося чая и встал, направившись к столу.
   -Я напишу письмо, позаботьтесь, чтобы его доставили. А пока скажите – нет ли вестей от маршала и графини Вальмор?
   -Нет, мессир.
   Савалл невнимательно кивнул и окунул перо в чернильницу, придвинув к себе лист плотной желтой бумаги.
   «Лагеря мятежников были вырезаны, живых взять не удалось. Следите за настроениями в связи с арестом Бертрана. При малейшей накаленности дайте знать».
   Примечательность этого письма заключалась в том, что написано оно было на совершенно новом шифре, еще не получившем распространения даже внутри Инквизиции. Пользовались им лишь сам канцлер и его лучшие агенты.
   -Морграйну, Сильвестр.
   Секретарь забрал письмо, запечатанное в ничем непримечательный конверт, и был отпущен, но на пороге Савалл вновь его окликнул. Когда Сильвестр оглянулся, то обнаружил герцога сидящим упершись лбом в раскрытые ладони.
   -Передайте также Карлогу, чтобы готовился.
   -Да, мессир.