11 день лета 704 года. Поздний вечер.
На улице уже стемнело и праведный рабочий люд давно уж попрятался в своих домах, позакрывав лавки на тяжелые замки. Их пост приняли те, кого называют "ночным народом" - профессиональные (и не очень) воры, бандиты, убийцы. Впрочем, было не на столько поздно, так что этот "добрый" люд только-только раскачивался перед трудовой ночью, стягивался в таверны, где можно было обменяться полезной информацией, добытой днем, договориться о совместной работе и просто выпить пива в хорошей компании. "Старый вепрь" никогда не славился ни хорошим пивом, ни вкусной едой - было удачей, если на следующее утро несчастный посетитель не сваливался с отравлением, но к закату сюда неизменно стекались все бродяги Дартмура, смывая наведенные струпья и грязь, "отращивая" потерянные конечности.
Вот и сегодня за грубо сколоченными столами собирались компании по четыре-пять человека, полушепотом обсуждающие какие-то свои тайны. Так что никто не обращал внимания на скромную, но тесную компанию в углу заведения. Ничем она была не примечательна, эта компания, если не считать красавца фелиса с лютней в руках. Не смотря на близость людей в этой кучке никто из них не знал друг друга. Просто воры и убийцы тоже ценят хорошие песни, хоть и исполняют по большей части похабные и матерные частушки. Лаврис на пробу пробежался по струнам ловкими пальцами, чуть подкрутил колки и тихо, не спеша, запел.
Кому-то снится золото,
Кому-то море.
Кто-то ищет сводницу,
А кто-то в горе.
И вроде все хорошо,
Но что-то мешает.
Закрыть бы руками лицо,
Пусть демоны пляшут.
Пусть воют и свищут ветра,
Взметая людские пороки.
Пусть в мир приходит беда
И трудятся пусть пророки.
И Свет пусть схватиться с Тьмой,
И пусть ее одолеет.
Пусть звезды померкнут в ночи,
Пусть скроют луну облака.
Ты главное просто молчи,
Пусть скажут другие Богам...
Его голос переплетался с нежной мелодией плачущей лютни. Почему он не выбрал путь менестреля? Ведь при должных тренировках, он мог бы достичь известных высот. Но вот душа не лежала. Сыграть разочек, сделав людям приятное - пожалуйста, а устраивать концерты, как это делали практикующие барды - никак. Может потому что песня звучит только тогда, когда в сердце поднимаются какие-то чувства, что не вызовешь по заказу... Так или иначе, пел Лаврис редко, но метко.
Никто не обращал на Тригольда внимания, кроме нескольких человек, собравшихся вокруг него и юной потаскушки, не пользующейся спросом по причине длинного носа, широких скул и жиденьких светленьких волосиков. Впрочем, деньги у нее всегда возились и не понятно было, откуда она их берет. Ее серые бесцветные глаза с восхищением смотрели на статного фелиса, который, кажется, даже не замечал девку. Выпив на халяву пива, пожалованного трактирщиком за "концерт", он отдал музыкальный инструмент хозяину и, закинув на плечо торбу с вещами, вышел из заведения, направляясь в сторону постоялого двора. И даже не заметил, как за ним тенью скользнула та самая невзрачная "падшая женщина". Когда фелис со своей "тенью" отошел от трактира на порядочное заведения, его окликнул звонкий девчачий голосок.
- Эй, певец! Куда спешишь?
Лаврис от неожиданности развернулся на пятках всем корпусом, чуть пригнувшись, приготовился к атаке, но отстаивать свое право на жизнь немедленно не требовалось. Там, где только что стояла та серая мышка, сейчас улыбалась фелису смуглая крутобедрая ромалка с манистами в густых черных волосах, многочисленными, зазывно звенящими, браслетами на запястьях и щиколотках. В разрезе пестрой яркой юбки соблазнительно проглядывала стройная босая ножка. Разум неудавшегося менестреля поплыл, так что нельзя было вычленить хоть одну целую мысль, как бы он не сосредотачивался. Смуглянка чуть дернула очаровательной головкой и засмеялась, обнажив ровные белые зубки.
- Иди ко мне, - ее голос обволакивал, его хотелось слушать и слушать.
Фелис с трудом сглотнул, внутри поднималось Желание. Он должен ей обладать... она ждет его.. скорее... На мостовую упала брошенная сума с вещами, звякнув чем-то. Мужчина сделал первый неверный шаг, потом еще один... Идти было трудно, как будто что-то не пускало его, но Лаврис упорно боролся, все приближаясь в своей цели. Со стороны это выглядело странно - дурнушка и спешащий к ней, спотыкающийся, зеленоглазый фелис.
- Я пришел... любовь моя, - прошептал он и протянул руку, чтобы дотронуться до ее щечки с такой очаровательной ямкой от улыбки...
Отредактировано Лаврис (2009-10-17 22:50:38)
